Мне сейчас 35 лет. В 23 года я вышла замуж, и 16 июля 1991 года у нас родился сын Саша. В семье все складывалось хорошо. Саша рос здоровым, веселым ребенком. Первая беда пришла к нам, когда Саше было почти 2 годика. Мы с мужем попали в автомобильную аварию. Мужу достались одни синяки и ушибы, а у меня оказался поврежден позвоночник. Сразу же возникло ощущение, что нижняя часть туловища мне не принадлежит. Долгие дни на больничных койках, две тяжелейшие операции, несколько раз реанимационные отделения и, наконец, приговор врачей: “ходить не сможет”.

Повреждение позвоночника на уровне 9-10 грудного отдела лишили меня не только возможности ходить, но и нормально сидеть. Осложнения со стороны тазовых органов создали проблемы с недержанием мочи и кала. Бронхиальная астма, которой я страдала лет с 20, также проявила свою агрессивность. Со всем этим приходилось бороться и жить, надеясь на лучшее будущее Саши, хотелось верить, что и с мужем будет все хорошо. Но наша семью снова посетила “госпожа беда”. В 1995 году не стало моего мужа, он трагически погиб. Мы с Сашей остались одни, жили на мою и Сашину пенсию (по потере кормильца). Саша ходил в садик, затем в школу. Несмотря ни на что, рос добрым, здоровеньким, веселым мальчиком. Я чувствовала в нем свою надежду, он заботился обо мне, помогал по дому и старался во всем быть самостоятельным. Радовал успехами в школе.

В мае 1999 года наше безоблачное небо сотряслось очередной бедой. Саша заболел неожиданно и как-то странно, а в июне оказался на койке отделения лейкозов ДГБ№1 с диагнозом “острый миелобластный лейкоз, М2”. Все рухнуло сразу. Надежда на выздоровление была, а отчаяние – еще больше. Думала – ну сколько можно, почему снова я и мой малыш, как жить. За ребенком в больнице ухаживать не могу, передвигаюсь с трудом на инвалидной коляске, сидеть не могу – не держит спина, на нервной почве обострилась моя бронхиальная астма.

Через весь ужас больничных дней с Сашей прошли бабушка, которой уже было 70, и моя сестра, которая была вынуждена оставить свою семью. Лечение давалось очень тяжело, очень трудно было с лекарствами, пришлось многого лишиться из того, что было в доме нажито с мужем. Саша потихоньку выздоравливал.

Большое спасибо всем, кто помогал спасать его тогда в 1999 году: Нелли Александровне, лечащему врачу, всем медсестрам и врачам, с которыми я лично не была знакома, но с которыми Саша провел на отделении безвыходно 6 месяцев. Мальчик очень много перенес – химиотерапия, лучевая терапия, поддержка в течение года.

Прошел год после окончания поддерживающей терапии. Казалось, Саша окреп, стал чувствовать себя лучше, даже играл в футбол, бегал с ребятами на равных, ходил в школу, где учился всегда хорошо – на 4 и 5. Прошла 2 четверть учебного года, 5 класс, Новый Год, елки, и вот у Саши рецидив болезни. Это случилось 18 февраля 2002 года. Снова тревога, боль, беда и отчаяние. То же отделение, те же проблемы. Я сижу дома, болит сердце – как там он, мой мальчик.

Снова на выручку приходят бабушка и сестра. Врач и медсестры – рядом с ним, а я переживаю дома, жду звонка от Саши и надеюсь на лучшее.
Тревога и боль, жуткая тоска по сыну делают мою жизнь еще более ущербной. Я отлично понимаю, что одной не справиться, нужна помощь. Саше – к уходу, которым его окружили бабушка и тетя, необходимо добавить средства на лекарства и полноценное питание, необходимое на фоне такого изнуряющего лечения.

Но вот, и к нам пришла хорошая новость! Саше нашли неродственного донора в Германии. Он очень обрадовался. Саша очень хочет поправиться и больше не попадать в больницу. Единственный шанс для Саши выжить это проведение аллогенной трансплантации от неродственного донора. Такую операцию моему сыну в России смогут провести только в Центре Гематологии СПбГМУ. Это значительно дешевле, чем за границей, где успешно проводятся подобные трансплантации, но такое удовольствие будет стоить сотни тысяч долларов.

Для меня и одна тысяча долларов – сумма нереальная, но где-то в глубине души теплится надежда и вера в милосердие и доброту людей.
Саша вошел в ремиссию после первого блока химиотерапии, что само по себе уже отличный результат. Теперь все зависит от сбора средств на проведение трансплантации. У нас в запасе не очень много времени, всего 3 месяца, трансплантация планируется на октябрь. Но мы с сыном продолжаем надеяться. Я с трудом пишу эти строки – психологически очень трудно просить денег, но, взглянув в глаза своего ребенка, глаза, полные надежды и веры, понимаю: все правильно, любая мать на моем месте поступила бы также.

Сейчас Саша отдыхает в санатории “Солнышко” в Солнечном под Санкт-Петербургом. Чувствует себя хорошо, периодически приезжает на проверку в ДГБ№1, находится на поддерживающей терапии. Анализы периодически понижаются, особенно после получения Цитозара. Но он держится мужественно и борется со своей болезнью.

Светлана Тесликова (мама)